Александр Погодин
Василий Андреевич Тропинин родился 19 (30) марта 1776 года в селе Карповка Новгородской губернии. По происхождению он был крепостным крестьянином и принадлежал графине Вере Николаевне Миних (урожденной Чоглоковой), жене графа Антона Сергеевича Миниха, внука фельдмаршала Х.А. Миниха. Надо сказать, что отец Василия Тропинина – Андрей Корнилович был на очень хорошем счету у своих помещиков, поскольку был весьма успешным управляющим и даже получил от них вольную. Но тогда, в екатерининское время, получить вольную вместе со всей семьей – было почти невозможно, и семья А.К. Тропинина по-прежнему остается в крепостном состоянии. А через несколько лет одна из дочерей графов Минихов, Наталья Антоновна, выходит замуж за дворянина Московской губернии Ираклия Ивановича Моркова, и семья Андрея Тропинина в качестве приданого передается новому владельцу. И хотя Андрей Тропинин был к тому времени уже лично свободным человеком, он принимает решение с семьей не расставаться и поступает на службу в качестве управляющего к новому помещику – Ираклию Моркову.
Ираклий Иванович Морков (1753–1828) – воспитанник Шляхетского сухопутного корпуса в Санкт-Петербурге, – получил по окончании его звание подпоручика. 6 декабря 1788 года возглавлял передовой отряд третьей штурмовой колонны во время штурма Очакова. В 1790 году возглавил третью колонну во время штурма Измаила, в ходе штурма получил тяжелое ранение. В 1791 году входил в состав посольства Михаила Илларионовича Кутузова, целью которого было заключение мира с Турцией, затем был отправлен к императрице Екатерине II с сообщением о подписании Ясского мира и был произведен за это в генерал-майоры. 2 июня 1796 года вместе с братьями возведен в графское Священной Римской (Австрийской) империи достоинство. 10 ноября 1798 года вышел в отставку с военной службы.
Поскольку Василий Тропинин был сыном управляющего, он уже с детских лет имел возможность учиться грамоте и даже брал первые уроки рисования у соседского иконописца. И уже тогда были заметны его художественные способности. Когда Василию Тропинину исполняется 16 лет, Ираклий Морков отправляет его учиться в Санкт-Петербург, но не живописи, а… кулинарному, поварскому искусству.
Но – Василий Тропинин оказывается на улицах Петербурга! Можно представить себе восторг и изумление деревенского парнишки с художественным даром и пылким воображением при виде чудного града Петра. Он был счастлив и очарован. Конечно, поначалу большую часть своего времени он был вынужден отдавать изучению основ кулинарного мастерства, но все-таки урывал часы, чтобы ходить на занятия в Императорскую Академию художеств. А в 1798 году двоюродному брату Ираклия Моркова, Ивану Алексеевичу Моркову удалось уговорить своего кузена отдать крепостного мальчика уже на постоянное обучение в Императорскую Академию художеств.
Василий Тропинин становится учеником художника Степана Семеновича Щукина и живет в его академической квартире. Это были годы, сложные для Академии художеств, так как Павлу I не нравилось почти все, что он получил в наследство от своей матери Екатерины Великой. Он даже грозился распустить Академию, но все-таки этого не сделал. Однако это были годы яркие и насыщенные, поскольку в это время в русскую живопись проникают новые веяния, новые направления и подходы. И начинающий художник, несомненно, не мог пройти мимо этих новаций.
К 1804 году ряд картин Тропинина становятся известными в Петербурге. На выставке Академии художеств в 1804 году уже сама императрица Елизавета Алексеевна, жена Александра I, обращает внимание на одну из его картин. И, судя по всему, Щукин начинает видеть в своем ученике опасного конкурента и решает от него избавиться. Он пишет письмо графу Моркову, в котором просит отозвать Тропинина из Академии художеств. Морков последовал этому совету, отозвал Тропинина из Академии художеств и из Петербурга вообще и приказал ему переехать в свое украинское имение в селе Кукавка, которое находилось неподалеку от города Могилева в Подольской губернии. Сейчас это село на территории Могилев-Подольского района Винницкой области Украины.
В эти годы Тропинин является уже не столько кондитером, сколько личным художником помещика. Морков поручает Тропинину строить новую церковь в своем имении – церковь святого Димитрия Солунского. Она сохранилась до нашего времени, и авторству Василия Андреевича принадлежат не только росписи на стенах, но и сам архитектурный проект здания.
В эти же годы Василий Тропинин женится. Его невеста Анна Ивановна была по происхождению свободной девушкой и, выйдя замуж за крепостного, таким образом закрепостила себя и своих будущих детей. Анна Ивановна была родной сестрой соученика Василия Тропинина по Академии художеств, Николая Ивановича Катина. И хотя брат с сестрой были людьми лично свободными, но небогатыми, видя, как сильно чувство его сестры к крепостному художнику, Николай Катин решил не препятствовать их женитьбе. Брак состоялся, и брат сам привез ее в Кукавку. В 1809 году у молодой четы рождается сын Арсений, тоже в будущем художник.
В то время Морков еще не собирался давать Тропинину вольную, но Василий Андреевич был одним из тех крепостных, которые пользовались у помещика наибольшим доверием. С различными поручениями художник нередко бывал в Москве, общался с московскими коллегами и был в курсе тех событий, которые происходили в московской художественной среде.
Отечественная война и годы творчества
Отечественная война 1812 года была очень важным рубежом в жизни всех подданных Российской Империи, в том числе и графа Моркова и его крепостных. Надо сказать, что Морков, оставивший действительную военную службу, по-прежнему пользовался большим авторитетом как среди офицеров, так и среди московского дворянства. И когда встал вопрос о том, кого следует назначить командующим московским народным ополчением, то было принято решение призвать на эту должность Ираклия Моркова. Ему в Подольскую губернию отправляют срочного гонца, и, как только Ираклий Иванович получает это известие, он немедленно вместе с двумя старшими сыновьями отбывает в Москву, а Василию Тропинину поручает перегонять обоз со своим имуществом от западных границ по направлению к Москве. Но когда Тропинин достиг Тулы, гонец от графа Моркова сообщил о том, что Москва уже захвачена французами, и передал распоряжение помещика идти в Симбирскую губернию, где Морков также владел имением – селом Репеевка. Когда уже поздней холодной осенью Тропинин с обозом добрался до Репеевки, то там Василия Андреевича едва не подняли на вилы местные крестьяне, которые приняли его за французского лазутчика. С большим трудом Тропинину удалось доказать, что он такой же крепостной графа Моркова, как и они сами. Еще через некоторое время Тропинина нагоняет очередной гонец графа Моркова, который сообщает о том, что Москва отбита у французов и дает распоряжение, наконец, в нее вернуться.
После того как французы были изгнаны, граф Морков окончательно уходит в отставку с военной службы и начинает заново отстраивать свой московский особняк на Большой Дмитровке, который полностью сгорел в знаменитом московском пожаре. И, к сожалению, поскольку большая часть ранних произведений Василия Тропинина находилась в стенах этого особняка, то они погибли, и до наших дней сохранилось не так много из числа ранних произведений Василия Андреевича.
Положение Василия Тропинина в московском обществе, начиная с 1813 года, изменяется. Прежде всего, он воспринимается как одаренный портретист, хотя еще и крепостной. И знакомые графа Моркова часто просят отпустить крепостного живописца на волю, но он не стремился расставаться со столь выгодным ему крепостным. Более того, в 1818 году граф Морков переезжает опять на 3 года на постоянное место жительство в Кукавку, и Тропинину, уже весьма популярному к тому моменту художнику, снова приходится, повинуясь воле помещика, на несколько лет уехать из Москвы.
С этими последними годами в Кукавке в жизни Тропинина связана драматическая история. Дело в том, что он отличался не только значительным художественным дарованием, но и немалой физической силой. И однажды Василий Андреевич, для того чтобы помочь крестьянину, телега которого безнадежно увязла на дороге, взялся один ее поднимать, но при этом сильно повредил колено. Образовалась большая опухоль, которую лечили несколько лет без особого успеха, и, в конце концов, в 1822 году врачи поставили перед самим Тропининым и его помещиком условие: либо они делают операцию и немедленно, либо в дальнейшем за его жизнь отвечать не могут. Операция прошла благополучно, Василий Андреевич излечивается, обретает подвижность, и эта история, в конце концов, толкает графа Моркова на благое дело – он вручает своему живописцу вольную. И весной 1823 года, когда Тропинину уже исполнилось 47 лет, он на Пасху получает в подарок от своего помещика вольную, становится лично свободным человеком. Сына Арсения отцу удастся выкупить еще только через пять лет. Таким образом, лишь к пятидесяти годам Тропинин становится главой полностью свободного семейства.
Сразу после получения вольной Василий Андреевич переезжает в Петербург, где и представляет на суд Академии художеств несколько картин, и среди них наиболее известную знаменитую «Кружевницу», ее полное название – «Девушка, плетущая кружева». Надо сказать, что неоднократно на протяжении своей жизни Тропинин становился жертвой интриг со стороны своих коллег-художников. В 1823 году один из академиков Академии художеств, более того, соученик Тропинина, художник Александр Варнек заявляет, что один из портретов, представленный Тропининым для соискания звания академика, портрет гравера Е.О. Скотникова, не является оригинальной работой, а лишь копией с более раннего портрета кисти Варнека. Это было явной ложью.
Но, тем не менее, Тропинину поручают создать совершенно новое произведение, которое должно подтвердить его притязания на звание академика. Он принимает решение написать портрет, моделью которого является медальер Карл Леберехт. Когда в следующем, 1824 году портрет Леберехта был представлен в Академии художеств, Тропинин, наконец, получает звание действительного члена Академии, и сразу же после этого возвращается в Москву.
Жертвой происков, интриг со стороны своих петербургских коллег он больше становиться не хотел и имел все основания держаться от них подальше. Да и Москва для Василия Андреевича была городом более близким психологически, чем Петербург, поскольку он был человеком, родившимся и выросшим в патриархальной крестьянской среде. Тропинин возвращается в древнюю русскую столицу и вскоре поселяется в квартире, которая находилась на углу старинных московских улиц Волхонки и Ленивки.
Дом, в котором долгое время жил в Москве Тропинин после освобождения из крепостного состояния и возвращения из Петербурга, сохранился до нашего времени. В целом его внутренняя структура остается такой же, как в годы Тропинина.
На его стене есть мемориальная доска, которая говорит о том, что в этом доме жил и работал Василий Андреевич Тропинин. Мастерская и одновременно квартира Тропинина становится одним из главных центров художественной жизни Москвы той эпохи. И нередко его товарищи, как по цеху художников, так и друзья из числа литераторов, музыкантов, заходя к хозяину и не застав его на месте, расписывались на двери его квартиры и тем самым сообщали хозяину о том, кто к нему заходил. Это был уникальный памятник – дверь с подписями, но, судя по всему, до нашего времени она не дожила, никаких достоверных сведений о том, где бы она может находиться, не существует.
В это время Тропинин становится одним из крупнейших представителей московского художественного сообщества.
О том, насколько высоко его дарование ценилось уже тогда, говорит следующий факт: Тропинин был одним из немногих, кому осенью 1826 года в дни коронации нового императора Николая I было поручено писать его портреты. Портрет Николая I кисти Тропинина в хорошем состоянии дошел до наших дней.
К сожалению, интриги преследуют художника и в Москве. Из-за них он не смог занять преподавательское место в художественном училище. Хотя всем молодым художникам, которые обращались к нему за советами, он их давал и выступал, если не учителем, то во всяком случае наставником, о чем многие уже позднее вспоминали с большой благодарностью.
Его стихией было писать портреты, одушевлять краски на холсте, создавать живые, человеческие лица на полотне. Это было его страстью и его жизнью. Про Тропинина еще при жизни говорили, что он «переписал» всю Москву. Действительно, представителей всех социальных слоев тогдашнего московского общества можно увидеть на портретах Тропинина. Это и купцы, и московская знать, в среде которой у него были весьма влиятельные покровители. В их числе и Алексей Алексеевич Тучков – представитель легендарного семейства Тучковых, героев Отечественной войны 1812 года. И Сергей Сергеевич Кушников, в молодости адъютант Александра Васильевича Суворова, затем гражданский губернатор Петербурга. Когда его перевели на службу в Москву, он занялся развитием московских воспитательных домов. Человек достойный и заслуженный, его портрет находится в нашем музее.
Василий Тропинин был одним из первых русских художников, которые в своем творчестве обратились к изображению представителей низших слоев общества. И, конечно, в его случае это неудивительно и во многом объясняется его происхождением и жизнью – крепостного крестьянина, осознание этого остается на всю жизнь. Он начал создавать портреты в жанре, который традиционно называют «портретами людей из народа». Самой знаменитой работой из их числа, конечно, является «Кружевница». Также в нашем музее находится очень интересный портрет старика-ямщика.
Если говорить о значении этого мастера в истории живописи, то, наверное, прежде всего стоит сказать о человечности его искусства. Он любит своих героев, кто бы они ни были. Любит и отлично чувствует их. Это все люди, ему близкие, понятные и родные. И важно, что так их воспринимает и зритель – свои, хорошо известные люди.
Не случайно его считают создателем такого жанра в русском изобразительном искусстве как «халатный портрет» или «домашний портрет» – так его называли знатоки живописи, его современники.
Конечно же, нельзя не сказать о знаменитой работе Тропинина – портрете Александра Сергеевича Пушкина. Создан он был еще в первые годы после возвращения Тропинина из Петербурга, в 1827 году. История этого портрета окружена интересными перипетиями, в которых и сегодня не удается полностью разобраться. До сих пор нередко пишут о том, что будто бы портрет Пушкина был заказан Тропинину Соболевским, другом поэта. В действительности заказчиком был сам Пушкин, и заказал он его именно для того, чтобы преподнести в подарок Соболевскому, а вовсе не наоборот. Сама по себе история этого портрета весьма драматична. Дело в том, что сам Соболевский заказал сделать с него копию и взял ее с собой в заграничное путешествие, которое продолжалось около пяти лет. В 1833 году Соболевский возвращается в Москву, смотрит на оригинал портрета Пушкина и видит, что в раме появилось какое-то другое изображение, хотя достаточно неплохо выполненное, но, тем не менее, несомненно, это не оригинал кисти Василия Андреевича Тропинина. Конечно, и Тропинин, узнав об этом, был весьма раздосадован – сколько сил, энергии вложил он в этот портрет! Как нелегко давалось писать это переменчивое, необычайное лицо!
Прошло еще почти двадцать лет, и до Тропинина дошло известие, что портрет Пушкина его кисти обнаружен. Но где? В лавке антиквара, в двух шагах от дома художника! Тропинин долго не верил, думая, что это очередная копия, даже не хотел смотреть на портрет. И все-таки друзья уговорили его взглянуть. Василий Андреевич зашел в лавку и убедился, что его работа. К счастью, оригинальный портрет кисти Тропинина в итоге не затерялся, он доступен современникам, сейчас находится в петербургском музее Пушкина на Мойке. Но до сих пор непонятно, каким образом он исчез из дома Киреевских-Елагиных, где хранился? Что за художник сделал копию так, что сумел обмануть доверие и внимание хозяев, подменив своей копией оригинальный портрет? Как оригинал оказался в лавке антиквара? Одни вопросы, как видим. Но, может быть, так и должно быть в судьбах произведений искусства?
Около тридцати лет живет Тропинин в своей мастерской на углу Волхонки и Ленивки. А к началу 1850‑х годов, скопив необходимую сумму денег, приобретает свой собственный дом, о котором мы уже говорили, на углу Большой Полянки и Второго Спасоналивковского переулка.
К сожалению, прожить в собственном доме ему суждено было недолго, всего около двух лет.
Умер Василий Андреевич Тропинин 3 (15) мая 1857 года, в возрасте 77 лет. Похоронен он был на Ваганьковском кладбище, вместе с женой. Могила художника сохранилась до нашего времени, и, что интересно, совсем неподалеку от могилы Тропининых находится могила их бывшего помещика – графа И.И. Моркова. Таким образом, судьба уже после смерти вновь свела этих людей вместе.
ЗС 03/2017
