Екатерина Селезнева
Изящный светлый особняк на Новинском бульваре связан с биографией великого русского певца, знаменитого баса Федора Ивановича Шаляпина. Это — первый собственный московский дом артиста, и он наполнен особой «домашней», неповторимой шаляпинской атмосферой. Федор Иванович провел тут двенадцать лет; это время расцвета его таланта, зрелого мастерства, глубоко осознанного творчества, всемирной славы.
О его жизни здесь нашему корреспонденту рассказывает научный сотрудник музея, заслуженный деятель культуры Российской Федерации, искусствовед Екатерина Леонидовна Селезнёва.
— Когда была построена усадьба, в которой мы сейчас находимся?
— В 1425 году на этом месте митрополит Фотий основал Новинский монастырь, по нему позже получил название бульвар. Одна из границ огромного владения проходила по Проточному переулку, другая захватывала территорию Ваганьковского кладбища, доходила до Грузинских улиц и Москвы-реки. Во время правления Екатерины II здесь начали появляться усадьбы. Не известен точно год постройки дома. Скорее всего, он возведен в последней трети XVIII века, и относится к числу немногих строений, переживших наполеоновское нашествие. Первое упоминание о здании находится в списках, которые в 1813 году составляла комиссия, проверявшая состояние сооружений после пожара Москвы. Владение неоднократно подвергалось перепланировке, надстраивались вторые этажи.
В 1910 году купчиха Капитолина Алексеевна Баженова продала Шаляпину усадьбу и прилегающие земли. Она обладала вкусом и размахом, прекрасно обустроила хозяйство. К тому времени у Федора Ивановича уже подрастали пятеро детей, и хотелось, чтобы малышам жилось привольно и вольготно. Семью артиста очаровал сад, где росли плодовые деревья, кусты малины и смородины, и находилась чудесная двухэтажная беседка, с которой просматривалась Москва-река. До этого Шаляпины жили на съемных квартирах.
Супруга артиста, Иола Торнаги — итальянская танцовщица, с ней Шаляпин познакомился в Русской частной опере Саввы Мамонтова. Она затеяла в новом жилище широкомасштабный ремонт, ей удалось подсоединить дом к газу, питавшему фонари, и это позволило установить котел для горячего водоснабжения трех ванных комнат: ее собственной, Федора Ивановича и детей. Электричество и телефон также появились здесь благодаря стараниям Иолы, а каретный сарай был преобразован в гараж. Оборудованная площадка для игры в теннис зимой служила катком. В саду установили уютные скамейки, посадили липовую аллею, кусты жасмина, сирени, разбили клумбы. Особенно комфортно жилось здесь детям.
Карьеру балерины Иола оставила и посвятила себя воспитанию детей. Она обучала их танцам, музыке. Жена певца очень быстро освоила законы московского гостеприимства. И Федор Иванович всегда радовался, когда дом посещало много гостей. Среди них — прославленные деятели отечественной культуры: Сергей Рахманинов и Леонид Собинов, Максим Горький и Иван Бунин, Константин Коровин, Иван Москвин и Владимир Гиляровский.
В 1918 году дом был национализирован и на 60 лет стал коммунальной квартирой. В 1978 году здание передали Государственному центральному музею музыкальной культуры имени М.И. Глинки для создания Музея Ф.И. Шаляпина. Понадобилось восемь лет сложных ремонтно-реставрационных работ для того, чтобы восстановить дом таким, каким его знал великий певец.
— В годы Первой мировой войны во флигеле усадьбы Шаляпин организовал лазарет. Расскажите об этом периоде.
— Дом артиста жил полнокровною жизнью: здесь звучал звонкий детский смех, раздавался веселый топот. Надо сказать, что Федор Иванович отличался большой требовательностью к собственному творчеству. Мне довелось держать в руках записные книжки, в которых он оценивал свои выступления. Если не знать, кто ведет этот дневник, можно подумать, что это пишет какой-то весьма средний певец. Встречаются пометки: «ужасно, плохо, сносно, хорошо, но хрипел, голос не звучал…». Конечно, есть и «великолепно» (про «Бориса Годунова»), «сверхъестественно» (про «Демона»). Но, в общем, оценки нелицеприятные. Шаляпин очень боялся потерять голос. Когда он стал востребованным артистом, часто вызывал для консультаций личного отоларинголога. Иногда певцу казалось, что он сегодня не в голосе, и тогда он мог вообще отменить спектакль… Если Федор Иванович пребывал в каком-то не очень хорошем расположении духа — дом замирал, все ожидали, «с какой ноги папа встанет», как пройдет день? Зато когда был в голосе и хорошем настроении, дом оживал, наполнялся радостью и весельем. После удачного выступления Шаляпин запросто мог взять и пропеть всю ночь после спектакля. В усадьбе часто устраивались домашние концерты. Он был щедрым и благодарным человеком, всегда помнил, сколько людей ему помогли, сделали все возможное для того, чтобы его актерская и певческая судьба сложилась успешно.
Когда разразилась Первая мировая война, Шаляпин активно принимал участие во многих благотворительных концертах. И он решил у себя устроить лазарет. В этом госпитале работала вся его семья. Дети там читали, пели, помогали, убирали, Иолой были наняты очень хорошие врачи, лазарет обладал всем необходимым медицинским оборудованием. Члены военной комиссии, прибывшие проверить, что тут и как, сказали: «Все обустроено замечательно, пусть это будет лазарет для офицеров». На что певец ответил: «Для офицеров — вы создавайте, а у меня — пусть будет для солдат». Есть в коллекции музея Георгиевский крест, который один солдатик (Шаляпин буквально вытащил его с того света) подарил артисту. Понимаете, что значит георгиевский крест для русского солдата? Конечно, важнейшую роль в воспитании детей играла Иола: она приучала их не только веселиться, но и трудиться, у каждого имелись обязанности, и по лазарету они делали очень много.
— Как Шаляпин встретил Октябрьскую революцию?
— Первая мировая, революция, Гражданская война… Рассказывая об этом «смутном времени», хочется упомянуть о прекрасной, фантастической работе Шаляпина, сделавшей его очень известным — роли Филиппа Второго (короля Испании, жившего в XVI веке) в опере Джузеппе Верди «Дон Карлос». Первый раз он исполнил партию Филиппа Второго за рубежом — в Германии, в 1907 году. Для многих зрителей шаляпинское прочтение стало подлинным потрясением. Для создания образа испанского монарха артист использовал рыжие парик и бороду, которые выгодно подчеркивали его белую, прозрачную «аристократическую» кожу – публике казалось, что она видит текущую по жилам «голубую» кровь, когда Шаляпин выходил на сцену какой-то неописуемой королевской поступью. Газеты писали: «Вся его фигура была скована испанским неподвижным этикетом, церемониалом и королевской надменностью. Глаза его мерили каждого говорившего с ним испытующим взглядом как-то сбоку. Внешнее благочестие и сознание собственной важности слышались в тоне его голоса». Отзывы публики и критики были восторженными. Удалось абсолютное воплощение короля, его совершенно реальная ипостась! Конечно, эта роль нравилась Федору Ивановичу. Он вообще предпочитал роли, наполненные драматизмом. Филипп Второй — персонаж отрицательный, он увел невесту у собственного сына, принудил несчастную девушку выйти замуж за себя. И вдруг этот жестокосердный правитель, когда остается один — поет известную арию, оканчивающуюся словами: «нет у нее ко мне любви…». Как человек, который, оказывается, все сделал зря. Даже если слушать это исполнение сейчас, в записи, мурашки по телу…
Шаляпину очень захотелось поставить эту оперу в России. Премьера «Дона Карлоса» состоялась 10 февраля 1917 года. Это был грандиозный благотворительный спектакль. Артисту представлялось очень важным, чтобы зрители понимали, о чем в этой опере идет речь. Он сделал все для удачного перевода либретто, сам непосредственно в этом участвовал. И опера исполнялась на русском языке. За рубежом, конечно, он пел по-итальянски. Практически во время Февральской революции «Дон Карлос» звучал в Большом театре в Москве. После блистательной премьеры в гостеприимный дом Федора Ивановича на банкет пригласили всех, кто был занят в спектакле. Не только певцов, музыкантов, оформителей, костюмеров, но и кассиров, рабочих сцены, помогавших управляться с декорациями. Сохранились фотографии этого чудесного вечера, хозяин дома на них буквально светится счастьем. Поскольку спектакль был благотворительным, удалось собрать значительную сумму — 42 600 рублей.
Стало очевидно, что «Дон Карлос» обязательно должен исполняться в России. И вот представьте себе: волею судьбы, уже 25 октября (7 ноября по новому стилю) 1917 года, Шаляпин встретил в буквальном смысле слова Октябрьскую революцию в роли Филиппа Второго. Он исполнял знаменитую партию в Народном доме в Петербурге. Федор Иванович пел, когда раздался залп крейсера «Аврора». Артист посчитал первоначально, что это необходимые шумы по ходу постановки. Потом он увидел, как заволновался хор, и ему шепнули, что произошло. Певец вспоминал: «хористы и статисты двинулись к кулисам и, забыв про еретиков, стали громко обсуждать, в какую сторону им бежать. Немалого труда стоило королю Филиппу II Испанскому убедить своих робких подданных, что бежать некуда, ибо совершенно невозможно определить, куда будут сыпаться снаряды».
После Октября Шаляпин вошел в новое руководство Мариинского театра, а новая власть присвоила ему звание Народного артиста. В сезоне 1918—1919 годов он исполнил партии более чем в 80 спектаклях, совмещая актерскую игру с работой режиссера, с участием в разнообразных комиссиях.
— Что способствовало отъезду Шаляпина из России?
— Возможно, я несколько преувеличиваю, но факты свидетельствуют, что певец испытывал недоумение по поводу непонятных ему театральных реорганизаций в свете новых веяний, он не переносил подхода, который ему казался непрофессиональным. Однако сборов без Шаляпина театры не имели: зрители приходили слушать именно его. Когда Федору Ивановичу предложили стать художественным руководителем Мариинки, он, что называется, бросился «со всех ног», забыв все нанесенные ему обиды, включился в работу. Занимая руководящую должность, Шаляпин повышал жалованье всем, кроме себя, несмотря на чудовищную инфляцию. Костюмы в Мариинском театре готовились так, чтобы актер чувствовал себя в них удобно. Я имела счастье разглядывать их — как выполнена подкладка, как вшиты крючки, как обметаны петли, какие пришиты кружева, какой подобран искусственный жемчуг — всё сделано действительно на высочайшем уровне — это не реквизит, это настоящая ОДЕЖДА. Думаю, что нынешний музей, который существует в Мариинском театре — он, наверное, и Федору Ивановичу обязан тем, что до сих пор действует, что костюмы не разбазарили. Некая дама, а вернее сказать «тетка», тогда выступила с «революционным» предложением: поскольку Мариинка располагает роскошными декорациями и костюмами, а другие театры бедствуют, необходимо отправить часть костюмов и декораций в российские губернии — пусть представители других трупп поиграют в костюмах Мариинского театра. Шаляпин понимал, что это недопустимо. И отправился решать эту проблему к Ленину. Вождь его принял. Позже певец вспоминал, что Владимир Ильич довольно быстро понял суть дела, сказал: «Не беспокойтесь, я беру решение этой задачи на себя». И сдержал слово.
Великий певец не привык обивать пороги по пустякам, не любил где-то просто мелькать, но когда сталкивался с важным, по его мнению, вопросом — приходил и старался сделать все возможное для его решения. Он понял, что сейчас от его дома останутся буквально «рожки да ножки», поэтому написал несколько писем «революционным начальникам». Это возымело определенное действие: по крайней мере, откровенный произвол был прекращен. Но в жизни артиста начались новые трудности. В 1921 году, когда родилась дочь Дасия, вокруг царили разруха, голод, негде было добыть молоко. К тому же Шаляпин страдал диабетом, и врачи настоятельно рекомендовали ему соблюдать диету. Мария Валентиновна Петцольд (его вторая, пока еще неофициальная супруга) настаивала на отъезде… Федор Иванович согласился уехать из России на время, чтобы переждать тяжелые времена. Мечтал вернуться…
Надо сказать «спасибо» наркому просвещения Анатолию Васильевичу Луначарскому, предоставившему семье артиста необходимые для отъезда документы. Луначарский смог тогда помочь многим деятелям культуры. Шаляпин получил от наркома просвещения официальное разрешение уехать в длительные гастроли и на лечение. Перед расставанием певец дал несколько концертов в Москве. Многие зрители ощущали их как прощальные, люди сидели даже на сцене! Об этом оставил чудесные воспоминания молодой Сергей Яковлевич Лемешев, который тогда учился в консерватории. Он написал, как его однокашники разыгрывали билеты в студенческую консерваторскую ложу — Лемешеву повезло: он вытянул контрамарку и попал на выступление великого баса. Эти мемуары особенно ценны, так как написаны талантливым певцом. В частности, автор рассказывает, что Шаляпин начал выступление с известного романса П.И. Чайковского «Ни слова, о друг мой». Лемешев признается, что уже слышать не мог этот романс, до ужаса «запетый» его сокурсниками и сокурсницами! И даже, кажется, что-то протестующе воскликнул. «Когда же запел Шаляпин, я не узнал музыки, вернее наоборот, впервые услышал ее. Он пел, и я вдруг почувствовал, что у меня зашевелились волосы и по телу побежали мурашки…», — признавался будущий певец. А когда Шаляпин кончил петь, Лемешев вдруг почувствовал с огромным смущением, что две огромные горошины-слезы, как ему показалось, со стуком упали на лацканы его пиджака. Такое это было потрясение! Сергей Яковлевич утверждает: певец, который слышал Шаляпина, после его выступления не сможет петь, как прежде. Прошел последний концерт в Петербурге, и Шаляпин сел на корабль и со своей второй семьей уехал. Постепенно он переправил к себе и «московских» детей.
В московском доме остались, можно сказать, «на карауле», старшая дочь Ирина, которая к тому времени уже вышла замуж и бывшая жена Иола (официально развод был оформлен лишь в ноябре 1927 года, хотя семья фактически распалась еще в мае 1906 года, но детям об этом решено было не объявлять). Конечно, это фантастические женщины. Думаю, музей существует во многом благодаря их терпению и выдержке. Впоследствии именно Ирина постоянно обращалась к музыкальной общественности и чиновникам от культуры с тем, чтобы все-таки дом не сносили. И произошло чудо: усадьбу удалось сохранить!
Великий певец скончался 12 апреля 1938 года в возрасте шестидесяти пяти лет. Умер невозвращенцем, уже, так сказать, будучи внесенным на Родине в «черные списки». История его невозвращения — это отдельная страница, полная шекспировских страстей. Потому что со временем он понял, что не сможет вернуться…
Договариваясь об освящении своего нового дома в Париже, Шаляпин, неожиданно встретил на церковном дворе депутацию русских женщин с детьми, которые произвели на Федора Ивановича гнетущее впечатление. Он писал: «подошли ко мне женщины оборванные, обтрепанные, с такими же оборванными и растрепанными детьми» и попросили подаяние. У него при себе денег не оказалось. Федор Иванович был этим обстоятельством смущен и расстроен. Роскошно одетому господину на автомобиле трудно объяснить своим обделенным соотечественникам, что у него нет с собой нескольких мелких монет. Поэтому после освящения Шаляпин выписал чек и передал его батюшке Георгию. Священник вместе с митрополитом Евлогием раздали деньги нуждающимся. А сумма была немалая! Пять тысяч франков! И священнослужители решили рассказать об этом благородном поступке на страницах прессы. В русской эмигрантской газете они написали, что благодарят артиста за щедрый взнос.
Вот тут-то и началось! В советской России только ленивый не откликнулся, не «пнул» артиста. Шаляпина начали прессовать, убеждать, что ему нужно немедленно возвращаться, чтобы подтвердить, что он не из белоэмигрантской России. Федор Иванович пытался сначала оправдываться, что он ни белый, ни красный, а просто, когда видит страдающих детей и женщин, хочет им помочь. И ему совершенно все равно, чьи это дети, главное — русские. Слова певца стали отправной точкой для чудовищной травли. И уже не только Марии Валентиновне, но и самому Федору Ивановичу стало ясно, что возвращаться невозможно. Правда, его вызывали в советское посольство, обещали, что и дом дадут, и вернут участок, который он купил в Крыму для того, чтобы построить там Замок искусств… Конечно, Шаляпин мечтал продолжить дело Саввы Мамонтова, столько сделавшего для становления молодых талантов. Но он не поверил этим посулам.
— Хотелось бы узнать о быте артиста.
— В детстве и юности Федор недоедал, а подчас и просто голодал. Поэтому, разбогатев, оценил прекрасную кухню, завел знающего свое дело повара. Шаляпин устраивал замечательные приемы для своих друзей и знакомых, щедро угощал всех и сам очень любил вкусно поесть. Обожал сладкое, держал хорошее вино, но, к сожалению, диабет обнаружился у него довольно рано. Мария Валентиновна тщательно следила за тем, чтобы Федор Иванович все-таки соблюдал диету, однако у него имелись, как выражались наши бабушки, свои «схованки». Известно, что в Париже певец приобрел большие напольные часы, которые всегда заводил сам, а ключ носил при себе. Внутри часов располагался тайничок — бар. Без сомнения, старания Марии Валентиновны продлили жизнь Шаляпина.
В нашем музее хранятся подарки, преподнесенные Федору Ивановичу, однако если пройтись по залам, взору посетителя предстанет лишь малая часть драгоценных подношений, полученных артистом от благодарных почитателей всех уровней: от императорской семьи до рабочих. Эти предметы вызывали живейший интерес у революционных матросов, солдат и прочих «вождей» Октября. Автомобиль конфисковали, в усадьбу вселили шестнадцать семей, которые покушались на всё, что плохо лежит — включая съестное, не говоря уже о каких-то более ценных предметах.
Слава Шаляпина была такова, что в самые суровые годы и даже после его смерти ни находящуюся здесь Иолу, ни Ирину не тронули. Правда, дочь не пустили на похороны отца. На границе выяснилось, что у нее не те печати стоят на документах, и ее вернули обратно. А Ирину ждали. Федор Иванович скончался 12 апреля, а хоронили его только 18‑го — полагали, что дочь сможет успеть с ним попрощаться.
— Как формировался музей?
— В отношении усадьбы Ирина Федоровна «держала оборону». Она прилагала, как я уже говорила, все усилия, чтобы дом Шаляпина выстоял. И он выстоял. В 1973 году в СССР все-таки отмечалось столетие со дня рождения певца. Пусть не широко и не на государственном уровне, но юбилей праздновался. Вышли замечательные книги о творчестве великого баса. Конечно, о Шаляпине писали и раньше, но печатались эти издания не очень большим тиражом. А тут перед почитателями таланта Шаляпина предстал чудесный трехтомник под редакцией Е. А. Грошевой тиражом 50 000 экземпляров, где, конечно, с купюрами, но все-таки были опубликованы и страницы из мемуаров Шаляпина, и значительная часть его переписки, и воспоминания других людей о нем.
После юбилея в музыкальных и искусствоведческих кругах всё чаще заводились разговоры о том, что необходимо делать музей. И пять лет спустя Моссовет принял решение об его учреждении. А средств для объемной реставрации не хватало… Очень длительное время такой тяжелый с реставрационной точки зрения объект никто то не хотел брать. Все же им занялась фирма под названием «Росреставрация» и замечательный архитектор Галина Духанина, которая просто совершила подвиг. На восстановление ушло практически десять лет: был выломан паркет, обвалилась штукатурка, по каким-то фрагментам, по кускам лепнины все убранство дома восстанавливалось очень тщательно. К счастью, тогда были живы дети, Духанина переписывалась с ними. Потомки певца присылали ей планы, объясняли, что где находилось.
К сожалению, в сентябре 1978 года Ирина Федоровна скончалась. Она не дожила до открытия музея, которому в этом году исполняется тридцать лет. Конечно, для музея этот срок — небольшой, соответствующий даже не «детсадовскому», а, скорее, «ясельному», возрасту. Наверное, лучшим ответом на вопрос: «какими были дети Шаляпина?» — является создание музея. Потому что, когда они узнали, что формируется экспозиция, — всё, что смогли собрать, привезти, принести — всё это сюда сдали. У нас есть экспонаты, подаренные дочерьми — Марфой и Мариной (последняя прожила 98 лет). Нашему директору Михаилу Аркадьевичу Брызгалову она передала много документов, включая шаляпинское завещание, а также ряд мемориальных вещей Федора Ивановича. Мы с удовольствием представляем их на временных выставках.
Посетители музея могут увидеть предметы мебели, рояль Bechstein, напольные часы, венчальные свечи Федора и Иолы, театральные костюмы, программы спектаклей, афиши… В доме много картин, подаренных Шаляпину художниками В. Серовым, К. Коровиным, В. Поленовым, М. Нестеровым, М. Врубелем. Большую коллекцию собственных работ передал в дар музею сын певца художник Борис Шаляпин.
Интерьеры дома воссоздавали по фотографиям и рассказам детей певца. Белый зал, Зеленая гостиная, столовая, кабинет, бильярдная… Жизнь в этих комнатах шла по заведенному порядку, ее не нарушал напряженный гастрольный график артиста. В Белом зале Шаляпин репетировал со многими своими коллегами, в столовой праздновал бенефисы, в кабинете любил читать и работать. Обожал бильярд, превосходный стол для игры фирмы «В. К. Шульц» был подарен ему Иолой Игнатьевной.
Фонд Шаляпина огромный. До сих пор там есть много того, что необходимо изучать и предъявлять нашей взыскательной публике.
Беседу вела Надежда Алексеева
«ЗНАНИЕ-СИЛА» №7 / 2018
